В начале этой истории испанцы считали, что они станут невероятно богатыми, поскольку серебро и золото традиционно служили показателями богатства. Теперь же серебро тоннами поступало в Севилью каждую неделю, словно страна выиграла очень крупный приз в лотерею. Поначалу казалось, что так оно и есть на самом деле. Но годы шли, и по мере того, как серебро продолжало прибывать в Испанию, национальная экономика ощутила на себе совершенно незнакомое доселе явление. Инфляцию. Серебро становилось все более и более доступным, и ценность каждого отдельного его кусочка начала снижаться. Они уже не были такими уж редкими, а потому стоили меньше, ведь цена предмета в значительной степени зависит от психологии. Какова реальная ценность серебра? Выше, чем у меди или свинца? Вряд ли. В чем польза от бриллианта? Это всего-навсего камень. Только в силу своей редкости, а также других общепризнанных особенностей, он обретает ценность. Если степень его редкости сократится, то восприятие ценности изменится соответственно. По иронии судьбы, величайшая удача в истории человечества оказала губительный эффект на испанскую экономику. Такого результата не ожидал никто в те времена. То же самое происходит с телевизионными новостями сегодня.
В 1950-х и 1960-х телевидение было сложным в производстве продуктом. У нас были только три сети — с ограниченным эфирным временем. Съемки, монтаж и доставка видеопродукции из Европы или даже из Вашингтона требовали невероятных усилий. Поэтому телевизионные новости выходили редко. Их было немного. На телеканале ABC, например, все знали Кронкайта, Хантли-Бринкли и некоторых других ведущих. Поэтому тв-новости имели высокую популярность у зрителей. В семь часов вечера вся нация собиралась около телевизоров, чтобы посмотреть Nightly News. Когда Уолтер Кронкайт выразил протест против войны в Европе, президент Линдон Джонсон осознал, что потерял поддержку своего народа. Ценность новостей заключалась не в их качестве, а в редкости — подобно бриллиантам или серебру: чем реже они встречаются, тем выше их ценят.
Приход кабельного телевидения и круглосуточных новостных каналов положил начало процессу обесценивания новостей в глазах зрителей. Теперь человеку не приходилось ждать до семи вечера, чтобы посмотреть очередной их выпуск. Каждый мог посмотреть новости в любое время. В любом месте. Как следствие, прежняя ценность новостей стала утрачиваться. Отнюдь не из-за потери качества, но редкости. Поэтому кабельные новостные каналы искали пути воздействия на человеческое восприятие. «Экстренные сообщения» стали появляться на телевизионных экранах все чаще и чаще. И каждое их появление размывало ценность таких сообщений. «Эта информация поступила к нам только что», — звучало в новостях с завидной частотой.
Сегодня мы наблюдаем, как видеоматериалы приходят в глобальную Сеть. Миллиарды людей по всему свету ведут свои дневники и видеоблоги, становясь своего рода гражданскими журналистами. Наша современная культура — информационная. Поэтому информация — это важнейший ресурс общества. Информация для нас — в значительной мере, означает то же самое, чем серебро являлось для испанцев в приведенном примере. Она предстает перед нами как редкое благо, обладающее высокой ценностью. Но, когда в результате наших действий в обществе возникает избыток информации (новости все время и обо всем), мы, на самом деле, оказываем себе такую же услугу, как и испанцы, которые переполняли свою экономику драгоценным металлом. Способствуя широкому распространению редкого и ценного продукта, мы вызываем его девальвацию. Тем самым, мы изменяем фундаментальные параметры уравнения — обесцениваем саму валюту. Сегодня новостные блоки в трех главных сетях вызывают меньший абсолютный зрительский интерес (в любой отдельно взятый день), чем зарабатывал один только Уолтер Кронкайт в 60-х гг. При том, что население США за прошедшее время увеличилось на треть. Экстренные сообщения поступают отовсюду и регулярно, а потому теряют первоначальную ценность.
Еще раз подчеркнем, что причина обесценивания испанского пиастра или германского тайлера заключалась не в снижении качества выпускаемой монетным двором денежных единиц (хотя были и те, кто считал иначе), а в утрате заключенной в них ценности. Восприятие людей отреагировало на снижение редкости денег. Небольшие камеры, провода и глобальная Сеть — наше современное Перу. Они переполняют рынок «новостями и информацией». И мы не знаем, как остановить этот процесс. Пути назад в те времена, когда выпуски новостей выходили в эфир редко, просто нет. Вместо этого мы должны найти способ отделить нашу информационную экономику от чрезмерных потоков информации — точно также, как Западная Европа со временем сумела излечить свою экономику от серебряной лихорадки. Выполнить такую задачу будет непросто, и вряд ли можно ожидать, что все наши проблемы решатся за одну ночь. В числе пострадавших может оказаться не одна медиаимперия.
